Глава РАН Геннадий Красников: Россия должна стать суверенной и в микроэлектронике

Дмитрий БевзаПрезидент Российской академии наук (РАН), руководитель приоритетного технологического направления «Электронные технологии» и председатель программного комитета российского форума «Микроэлектроника» Геннадий Красников рассказал в интервью «Российской газете» о том, из чего складывается технологический суверенитет и почему микроэлектроника является ключевой индустрией.

С момента приостановки работы западных компаний и прекращения официальных поставок микроэлектроники в Россию прошло уже три с половиной года. Как за это время изменились российская электроника, микроэлектроника и наука, которая обеспечивает эту отрасль новыми разработками и идеями? Где мы были 3,5 года назад и где находимся сейчас?

Геннадий Красников: Для нас, людей, непосредственно работающих в этой сфере, ситуация не стала принципиально иной. Мы и раньше строили чистые комнаты на 180 нанометров, а во времена, когда не было санкций, — и на 90 нанометров (чистая комната — специально оборудованное помещение, где создается контролируемая среда с минимальным количеством пыли, микроорганизмов и других загрязняющих частиц, что необходимо для высокоточного производства электронных компонентов. — Прим. «РГ»). Однако даже тогда все было под запретом — это была иллюзия, что никаких ограничений нет.

Микроэлектроника всегда находилась под ограничениями, еще в Советском Союзе. Бывали периоды послаблений, но в целом запреты были всегда. По всему оборудованию, которое к нам поступало, мы включали в договоры пункт о том, что поставщик самостоятельно гарантирует отсутствие запретов со стороны госдепа США. Это всегда было жесткое ограничение. А наш институт, НИИМЭ, например, одним из первых подпал под американские санкции — еще в 2016 году. Так что мы, можно сказать, первыми прошли через эти сложности. Поэтому для нас, профессионалов, за эти три с половиной года ничего кардинально не поменялось. Изменилось лишь одно: у государства и части общества наконец появилось ясное понимание того, что нужно развивать собственные ключевые технологии. Если страна претендует на суверенитет, она не может зависеть от импорта в стратегических сферах.

Сегодня много говорят о российских разработках в этой области. Но, например, модели крупных российских компаний обучаются на процессорах NVIDIA. Получается, мы по-прежнему зависим от одной компании? Или все же существуют отечественные решения для обучения и использования искусственного интеллекта?

Геннадий Красников: Здесь важно не путать понятия. На самом деле речь идет не столько об искусственном интеллекте, сколько о машинном обучении. А оно требует обработки огромных массивов данных — языковых моделей, изображений и т.д. В основе лежат тензорные вычисления. Универсальные процессоры (например, от Intel) для таких задач не столь эффективны. Оказалось, что графические процессоры от NVIDIA наиболее пригодны для подобных задач. Однако с точки зрения компьютерной архитектуры это все еще фон-неймановская модель, где команды и данные передаются по одной «шине».

Для нас, профессионалов, за эти три с половиной года ничего кардинально не поменялось

Сегодня во всем мире, включая Россию, идут разработки новых, более эффективных архитектур — не фон-Неймановских. У нас, например, активно развиваются проекты нейроморфных процессоров, которые гораздо лучше подходят для задач машинного обучения. Есть и отечественные разработки — например, NeuroMatrix и других молодых российских компаний. Однако, помимо архитектуры, нужны современные технологические процессы. Поэтому в области обработки больших данных мы еще какое-то время будем ориентироваться на импортные микропроцессоры Российские разработки пока находятся на уровне дизайн-центров: архитектура и проектирование — наши, а изготовление — за рубежом. Мы ждем, когда наши производства достигнут уровня ниже 28 нанометров.

Кроме архитектуры есть еще два важных направления: уменьшение топологических норм (переход к 3-2 нм и далее) и математические методы оптимизации.

Источник: rg.ru